|
Данте Алигьери. Божественная комедия
Перевод и примечания М. Лозинского
Примечания следуют в конце каждой песни
Сокращения: А. - "Ад". Ч. - "Чистилище". Р. - "Рай". Эн. - Вергилий, "Энеида". Метам. - Овидий, "Метаморфозы".
|
|
1 Vexma regis prodeunt inferni
Навстречу нам, - сказал учитель. - Вот,
Смотри, уже он виден в этой черни".
4 Когда на нашем небе ночь встает
Или в тумане меркнет ясность взгляда,
Так мельница вдали крылами бьет,
7 Как здесь во мгле встававшая громада.
Я хоронился за вождем, как мог,
Чтобы от ветра мне была пощада.
10 Мы были там, - мне страшно этих строк, -
Где тени в недрах ледяного слоя
Сквозят глубоко, как в стекле сучок.
13 Одни лежат; другие вмерзли стоя,
Кто вверх, кто книзу головой застыв;
А кто - дугой, лицо ступнями кроя.
16 В безмолвии дальнейший путь свершив
И пожелав, чтобы мой взгляд окинул
Того, кто был когда-то так красив,
19 Учитель мой вперед меня подвинул,
Сказав: "Вот Дит, вот мы пришли туда,
Где надлежит, чтоб ты боязнь отринул".
22 Как холоден и слаб я стал тогда,
Не спрашивай, читатель; речь - убоже;
Писать о том не стоит и труда.
25 Я не был мертв, и жив я не был тоже;
А рассудить ты можешь и один:
Ни тем, ни этим быть - с чем это схоже.
28 Мучительной державы властелин
Грудь изо льда вздымал наполовину;
И мне по росту ближе исполин,
31 Чем руки Люцифера исполину;
По этой части ты бы сам расчел,
Каков он весь, ушедший телом в льдину.
34 О, если вежды он к Творцу возвел
И был так дивен, как теперь ужасен,
Он, истинно, первопричина зол!
37 И я от изумленья стал безгласен,
Когда увидел три лица на нем;
Одно - над грудью; цвет его был красен;
40 А над одним и над другим плечом
Два смежных с этим в стороны грозило,
Смыкаясь на затылке под хохлом.
43 Лицо направо - бело-желтым было;
Окраска же у левого была,
Как у пришедших с водопадов Нила.
46 Росло под каждым два больших крыла,
Как должно птице, столь великой в мире;
Таких ветрил и мачта не несла.
49 Без перьев, вид у них был нетопырий;
Он ими веял, движа рамена,
И гнал три ветра вдоль по темной шири,
52 Струи Коцита леденя до дна.
Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна.
55 Они все три терзали, как трепала,
По грешнику; так, с каждой стороны
По одному, в них трое изнывало.
58 Переднему не зубы так страшны,
Как ногти были, все одну и ту же
Сдирающие кожу со спины.
61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, -
Промолвил вождь, - Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.
64 А эти - видишь - головой вперед:
Вот Брут, свисающий из черной пасти;
Он корчится - и губ не разомкнет!
67 Напротив - Кассий, телом коренастей.
Но наступает ночь; пора и в путь;
Ты видел все, что было в нашей власти".
70 Велев себя вкруг шеи обомкнуть
И выбрав миг и место, мой вожатый,
Как только крылья обнажили грудь,
73 Приблизился, вцепился в стан косматый
И стал спускаться вниз, с клока на клок,
Меж корок льда и грудью волосатой.
76 Когда мы пробирались там, где бок,
Загнув к бедру, дает уклон пологий,
Вождь, тяжело дыша, с усильем лег
79 Челом туда, где прежде были ноги,
И стал по шерсти подыматься ввысь,
Я думал - вспять, по той же вновь дороге.
82 Учитель молвил: "Крепче ухватись, -
И он дышал, как человек усталый. -
Вот путь, чтоб нам из бездны зла спастись".
85 Он в толще скал проник сквозь отступ малый.
Помог мне сесть на край, потом ко мне
Уверенно перешагнул на скалы.
88 Я ждал, глаза подъемля к Сатане,
Что он такой, как я его покинул,
А он торчал ногами к вышине.
91 И что за трепет на меня нахлынул,
Пусть судят те, кто, слыша мой рассказ,
Не угадал, какой рубеж я минул.
94 "Встань, - вождь промолвил. - Ожидает нас
Немалый путь, и нелегка дорога,
А солнце входит во второй свой час".
97 Мы были с ним не посреди чертога;
То был, верней, естественный подвал,
С неровным дном, и свет мерцал убого.
100 "Учитель, - молвил я, как только встал, -
Пока мы здесь, на глубине безвестной,
Скажи, чтоб я в сомненьях не блуждал:
103 Где лед? Зачем вот этот в яме тесной
Торчит стремглав? И как уже пройден
От ночи к утру солнцем путь небесный?"
106 "Ты думал - мы, как прежде, - молвил он, -
За средоточьем, там, где я вцепился
В руно червя, которым мир пронзен?
109 Спускаясь вниз, ты там и находился;
Но я в той точке сделал поворот,
Где гнет всех грузов отовсюду слился;
112 И над тобой теперь небесный свод,
Обратный своду, что взнесен навеки
Над сушей и под сенью чьих высот
115 Угасла жизнь в безгрешном Человеке;
Тебя держащий каменный настил
Есть малый круг, обратный лик Джудекки.
118 Тут - день встает, там - вечер наступил;
А этот вот, чья лестница мохната,
Все так же воткнут, как и прежде был.
121 Сюда с небес вонзился он когда-то;
Земля, что раньше наверху цвела,
Застлалась морем, ужасом объята,
124 И в наше полушарье перешла;
И здесь, быть может, вверх горой скакнула,
И он остался в пустоте дупла".
127 Там место есть, вдали от Вельзевула,
Насколько стены склепа вдаль ведут;
Оно приметно только из-за гула
130 Ручья, который вытекает тут,
Пробившись через камень, им точимый;
Он вьется сверху, и наклон не крут.
133 Мой вождь и я на этот путь незримый
Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,
И двигались все вверх, неутомимы,
136 Он - впереди, а я ему вослед,
Пока моих очей не озарила
Краса небес в зияющий просвет;
139 И здесь мы вышли вновь узреть светила.
Примечания
|
Круг девятый. - Четвертый пояс (Джудекка). - Предатгели благодетелей. -
Люцифер. - Три пасти Люцифера. - Предатели величества божеского и
человеческого. - Центр вселенной. - Восхождение к южному полушарию
1. Vexilla regis prodeunt infemi. - К латинским словам церковного гимна
"Vexilla regis prodeunt" ("Близятся знамена царя") Вергилий, добавляет
"inferni" ("Ада"), разумея под этими знаменами шесть крыльев Люцифера, уже
возникшие перед ними во мгле.
10-15. Мы были там... - Поэты вступили в последний, четвертый пояс или,
точнее, в центральный диск девятого круга Ада, Джудекку (ст. 117), названный
так по имени апостола Иуды, который предал Христа. Здесь казнятся предатели
своих благодетелей. Они вмерзли в недра ледяного слоя.
20. Дит - Люцифер (см. прим. А., VIII, 68), по грудь возвышающийся изо
льда (ст. 29) в самом центре Джудекки. Сочетая данные библейского мифа о
восстании ангелов с построениями собственной фантазии, Данте по-своему
рисует судьбу и облик Люцифера: некогда прекраснейший из ангелов (ст. 18,
35), он возглавил их мятеж против бога и вместе с ними был свергнут с небес
в недра Земли, в средоточие вселенной. Превратясь в чудовищного Дьявола, он
стал властелином Ада. Так в мире возникло зло (ст. 36).
34. Если вежды он к Творцу возвел. - То есть если он дерзостно взглянул
на бога.
45. Как у пришедших с водопадов Нила - то есть как у чернокожих
эфиопов.
55-56. Они все три терзали... по грешнику. - В трех пастях Люцифера
казнятся те, чей грех, по мысли Данте, ужаснее всех остальных: предатели
величества божеского (Иуда, ст. 62) и величества человеческого (Брут, ст.
65, и Кассий, ст. 67), то есть тех двух властей, которые, согласно его
доктрине, должны совместно (в лице первосвященника и в лице императора)
вести человечество к блаженству вечному и к блаженству земному ("Монархия",
III, 16 [15]).
65-67. Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин - поборники республики,
убившие (в 44 г. до н. э.) Юлия Цезаря, основоположника Римской империи.
68. Наступает ночь. - На земле снова наступает ночь.
76-81. Когда мы пробирались... - Спустившись до поясницы Люцифера,
которая приходится в центре Земли, Вергилий перевернулся головою вниз и
начал, уже в пределах южного полушария, подъем головою вверх к земной
поверхности. Данте же показалось, что Вергилий повернул вспять, в сторону
Коцита.
85-87. Он в толще скал... - Голени Люцифера, зажатого в каменное дно
Джудекки (ст. 116-117), окружены пещерой (ст. 97-99). Сюда, карабкаясь по
его шерсти, Вергилий вынес Данте и помог ему сесть па край отверстия, из
которого торчат ноги Люцифера, после чего сам перешагнул па скалы, то есть
ступил на дно пещеры.
96. Солнце входит во второй свой час. - В южном полушарии уже утро.
112-115. Смысл: "И над тобой теперь южный небосвод, осеняющий безлюдное
море, посредине которого возвышается остров Чистилища, и противоположный
северному небосводу, осеняющему обитаемую сушу, посредине которой стоит
Иерусалим, где угасла жизнь в безгрешном Человеке, то есть в Христе".
121-126. Сюда с небес вонзился он когда-то... - Данте вполне
самостоятельно перерабатывает и дополняет библейский миф о падении Люцифера.
Этой мистической катастрофой он объясняет ту архитектонику преисподней и
горы Чистилища, которая лежит в основе его поэмы. По мнению Данте, Люцифер,
свергнутый с небес, вонзился в южное полушарие Земли и застрял в ее центре,
средоточии вселенной. Земля, то есть суша, прежде выступавшая на поверхности
южного полушария, застлалась морем, в ужасе уклоняясь от соприкосновения с
Люцифером, скрылась под водой и выступила из волн в нашем, северном
полушарии. Быть может, продолжает Вергилий, здесь, где теперь имеются пещера
и ведущий от нее "незримый путь" (ст. 133) к земной поверхности, земля,
отшатнувшись от Сатаны, скакнула вверх, образовав гору Чистилища,
приходящуюся как раз над его ступнями, и он остался в пустоте дупла. Тогда
же в северном полушарии, вокруг головы Люцифера, расступившаяся земля
образовала воронкообразную пропасть Ада.
127-138. Там место есть... - В глубине пещеры, окружающей Вельзевула
(одно из имен Люцифера), есть место, где вытекает ручей, вдоль которого,
следуя путем незримым, то есть в полной тьме, поэты начинают восхождение к
поверхности южного полушария. По-видимому, этот ручей уносит в преисподнюю
воды Леты, стекающие сюда с вершины Чистилища.
139. Словом "светила" (stelle - звезды) заканчивается каждая из трех
кантик "Божественной Комедии".
|
|
|
|
